Цена украинского вопроса для тоталитарной России

Осознанно ждали 13-ой «прямой линии российского президента с народом»: не столько ожидая услышать что-то правдивое, сколько для того, чтобы лишний раз убедиться в правоте наших предыдущих оценок и прогнозов относительно истинных целей В. Путина и реальной ситуации в самой России. Дождались, и еще раз узнали: все беды в России — от коварства Запада, для которого политика стратегического сдерживания Российской Федерации — главная сверхзадача, а Украина и связанные с ней санкции — только инструменты в достижении этой стратегической цели.

…Все беды в России — «от коварства Запада»…

Уже в который раз все поставлено с ног на голову: некоррумпированная и неэффективная власть подорвала экономику РФ и благосостояние ее граждан, не Кремль инициировал и осуществил аннексию Крыма и бросает российских солдат на братоубийственную войну на Донбассе для дальнейшего поглощения территории Украины, а коварные Вашингтон, Брюссель и «нацисты в Киеве» стремятся подорвать столь близкий каждому россиянину «самодержавно-православный лад и мироустройство», которые невозможны без контроля над соседними государствами.

Проанализируем, есть ли у путинских «силовиков» внутренний потенциал и внешняя поддержка для реализации одного из предложенных ими сценариев «решения украинского вопроса» — раскрутки маховика войны на востоке Украины (в том числе «думскими» инициативами о «признании независимости ДНР/ЛНР» и «разрешением на применение вооруженных сил РФ»), введения российских «миротворцев» или «замораживания» конфликта на Донбассе для ослабления (читай — свержения) и последующей смены украинской власти. Вряд ли российские руководители преследуют другие, благородные цели в отношении нашего государства, учитывая прямую военную, экономическую, информационную и «гуманитарную» поддержку Кремлем, спецслужбами и правоохранительными органами РФ «новороссийских» сепаратистов-террористов, а также стремление Белокаменной объединить и финансировать «международный интернационал» праворадикальных, неофашистских, консервативно-националистических и других маргинальных организаций Европы. Это еще раз было четко продемонстрировано на недавнем международном российском консервативном форуме в «пролетарской колыбели российской власти» — Санкт-Петербурге.

Российская сторона продолжает вести «гибридную войну» против Украины

Настроения среди путинской элиты, российских спецслужбистов и военных свидетельствуют о том, что параллельно с заявлениями о стремлении реализовывать договоренности Минска-2, российская сторона продолжает вести «гибридную войну» против Украины. С акцентом на «принуждение Киева к миру», они используют механизмы внутриукраинской дестабилизации (федерализации) и провоцирования дефолта с сохранением реальной угрозы полномасштабного наступления формирований «ДНР/ЛНР» на мариупольском, артемовском и северодонецко-лисичанском направлениях.

К формированию соответствующей общественной поддержки таких планов привлечены также политические партии и движения, руководители и парламенты субъектов федерации. Все они получили «задачу» подготовить общественность регионов к любым политическим решениям президента и Федерального собрания РФ, вплоть до «признания независимости ДНР/ЛНР в административных границах Донецкой и Луганской областей и их включения в состав России, как единственного способа остановить украинскую власть от уничтожения русскоязычного населения востока Украины и прекратить войну». Бесспорно, российская глубинка сможет обеспечить необходимые массово-коллективные «инициативные» обращения к президенту и парламенту РФ.

Несмотря на кажущийся оптимизм докладов путинских соратников, не всё в российской экономике, обществе и самодержавии готово к таким кардинальным изменениям. Даже «ручное» МИД вынуждено публично признавать неготовность руководства России к реализации в краткосрочной перспективе «крымского сценария» на Донбассе. Почему же?

Прежде всего, из-за единства ведущих государств мира не только в оценке, но и в способах решения современных конфликтов и кризисов, продемонстрированного руководством институтов ЕС и лидерами G7. Не менее критичным для принятия подобных решений Кремля является реальное финансовое, экономическое, общественно-политическое и военное положение, с учетом глобально-реваншистских планов В. Путина, в том числе на украинском направлении. Даже курс российского рубля отреагировал на «прямую линию» президента — за первый час «общения с народом» упал с 49,7 до 50,3 рублей за 1 долл. США.

На самом деле негативные тенденции очевидны по всем чувствительным к воздействию санкций индикаторам финансово-экономической и социальной жизни РФ. Поэтому высокопоставленные чиновники и парламентарии вынуждены корректировать федеральный бюджет на 2015 год и трехлетку (2015–2017) в сторону сокращения бюджетных, прежде всего социальных, расходов. 15 апреля с. г. Совет Федерации принял изменения, основанные на более реалистичных прогнозах (1 баррель нефти за 50 долл. США, 1 долл. США — за 61,5 рубля). Ими предусматривается увеличение дефицита бюджета-2015 до 3,7 % ВВП (вместо ранее запланированных 0,6 %) и сокращение всех статей на 10 %. Не будут индексировать и денежные оклады охранников режима — военнослужащих, правоохранителей, работников спецслужб, судей и других. Фактически, это первый секвестр федерального бюджета за последние 15 лет, и при этом В. Путин заявляет о пользе санкций для российской экономики и граждан!

Это первый секвестр федерального бюджета России за последние 15 лет

В то же время, аналитики констатируют растущую разбалансированность системы стратегического планирования и управления в РФ. Эта тенденция проявляется в несогласованности декларативной антикризисной программы правительства на 2015 год с объективными параметрами финансового обеспечения ее выполнения, покрытии дефицита бюджета в основном за счет средств Резервного фонда (объем аккумулированных им средств только за период с 1 января по 1 марта с. г. сократился на сумму более 10 млрд долларов — до 77 млрд с отрицательным трендом до конца с. г.), что потребует очередного внесения изменений в бюджет-2015 (вероятно, уже осенью с. г.), а также в уходе российской власти от концепции соблюдения социальных обязательств перед обществом.

Среди других деструктивных индикаторов эксперты также выделяют:

ускорение темпов сокращения международных резервов Банка России для поддержания курса рубля в определенном целями-ориентирами 2015 года диапазоне 61–62 руб. за 1 долл. США (реальные расходы российских властей на указанные цели за один день работы валютной биржи оцениваются на уровне 1 млрд долл. США);

наращивание российскими банками динамики роста убытков (в январе — 24 млрд, в феврале текущего года — 36 млрд рублей);

масштабная денежная эмиссия (2,2 трлн рублей только в январе с. г.); критичный отток иностранного капитала (минфин и центробанк РФ прогнозируют на уровне 100 млрд долл. США по результатам текущего года, что можно считать заниженной оценкой);

снижение международными рейтинговыми агентствами рейтингов субъектов федерации и ведущих российских компаний;

увеличение риска банкротства для каждого четвертого предприятия;

уменьшение дотационного финансирования регионов, в частности Чечни (вызывает существенное недовольство региональных элит, вплоть до конфликта между главой АП С. Ивановым и Р. Кадыровым);

ухудшение ситуации на рынке труда опережающими темпами в 81 из 83-х субъектов федерации.

Чтобы сохранить управляемое развитие внутренней ситуации в стране, потери на экономическом фронте российская власть вынуждена компенсировать мобилизацией административного ресурса на общественно-политическом направлении. С этой целью Кремль реализовывает меры, направленные на обеспечение высокого уровня доверия общества к политике президента РФ (за счет полного доминирования пропутинской идеологии во внутреннем медиа-пространстве), перекрытие каналов внешнего финансирования оппозиции, а также расширение возможностей правоохранительных органов и спецслужб в преследовании политических оппонентов В. Путина. Даже откровенное признание В. Путиным фактов применения военных ресурсов РФ для аннексии Крыма становится способом дальнейшей консолидации российского общества.

В этом же контексте усиливается контроль за деятельностью власти на местах (с целью недопущения неконтролируемых трансферов региональных элит, которые могут разбалансировать созданную и поддерживаемую В. Путиным систему противовесов в отношениях с т. н. «группами влияния»), олигархов и бизнес-элит (через лозунг «усиление социальной ответственности крупного бизнеса»). Также осуществляются показательные «операции», демонстрирующие российскому обывателю эффективность антикоррупционной политики президента РФ (устранение и аресты губернаторов, проверки государственных монополий и т. д.). В то же время, при компенсации за счет бюджетных средств потерь от введения Западом экономических санкций, Путин выбирает исключительно представителей своего ближайшего бизнес-окружения. Это, играя нам на руку, только усилит конкуренцию и разногласия как в среде консервативных сил из окружения президента РФ, так и между «силовиками» и «либералами» за перераспределение активов и право определять кандидатуру «преемника» (таковыми себя считают руководители АП С. Иванов и В. Володин, министр обороны С. Шойгу, спикер Госдумы С. Нарышкин).

Другим, кроме общественно-пропагандистского, направлением, которым «хозяин Кремля» не готов жертвовать, остается укрепление военного потенциала РФ, для чего аккумулируется весь имеющийся финансовый, экономический и научно-технический ресурс страны. Безусловно, вопреки финансовым и материальным потребностям промышленности и социальным запросам граждан, увеличение оборонных расходов имеет также свою политическую составляющую — продемонстрировать способность «возрождающейся великой России» усилить военный компонент страны (прежде всего, ядерный) без использования западных технологий и комплектующих. При этом не забываем и о поставленной президентом РФ задаче обеспечить к 2021 году готовность российской военщины к выполнению «любых приказов по защите россиян за рубежом».

На алтарь реализации экспансионистских планов Путин может положить российскую экономику

На алтарь реализации этих экспансионистских планов Путин может положить российскую экономику. Однако учитывая объективные трудности (которые руководители российского ВПК пытаются скрывать), «хозяин Кремля» на заседании военно-промышленной комиссии 20 января с. г. вынужден был согласиться перенести сроки подготовки новой государственной программы вооружения на 2016–2025 годы «из-за отсутствия объективных прогнозов развития экономики РФ в средне- и долгосрочной перспективе». Кроме того, были выявлены серьезные просчеты в сроках готовности и ценовых параметрах подводных лодок класса «Борей» и «Ясень», надводных кораблей, перспективного танка «Армата» и других крайне необходимых для модернизации Вооруженных сил РФ вооружениях и военной техники.

Реализацию политики по созданию на территории РФ замкнутых циклов производства вооружений и военной техники (ВиВТ), с учетом целе-ориентиров Государственной программы вооружения на 2016–2025 годы (оснащение ВС РФ современными образцами ВиВТ на уровне 70 % к 2020 году) и продвижения российской военной продукции на международных рынках вооружений, существенно осложнят введенные ограничения доступа российского ОПК к иностранным (украинским и западным) технологиям и комплектующим, его критическая зависимость от поставок высокоточного оборудования и твердосплавного инструмента. Международные эксперты ставят под сомнение возможность выполнения задач государственного оборонного заказа на 2015 год, а именно довести долю современных образцов ВиВТ в сухопутных войсках и ВВС РФ — до 33 %, ВДВ — до 40 %, ВМФ и РВСН — до 54–57 %.

Однако даже при такой ситуации Путин не готов отказаться от поддержки вооруженных формирований сепаратистов ДНР/ЛНР, поставок им вооружений, военной техники, российских «военных-отпускников» и террористов-«добровольцев». Более того, речь идет о возможности выкупа Министерством обороны РФ у Южной Кореи тяжелой техники советского/российского производства (70 БМП-3, 70 БТР-80 и 30 танков Т-80У, полученных РК в 1996–2006 гг. в счет погашения 2-миллиардного российского долга), которую южнокорейское оборонное ведомство решило снять с вооружения в 2015 году. Военные эксперты указывают на высокую вероятность ее переоборудования и дальнейшую отправку Кремлем как «гуманитарной помощи» пророссийским боевикам на Востоке Украины. К тому же, учитывая незначительный протестный потенциал российского общества и социальные последствия милитаризации российской экономики для депрессивных регионов РФ, среди их жителей может возрасти количество желающих поступить на военную службу по контракту и участвовать в боевых действиях на стороне сепаратистов на востоке Украины (прежде всего, как вполне приемлемый способ заработка).

Среди внешнеполитических инструментов, которые используются Кремлем для «решения» украинского вопроса и снятия санкций, основными остаются:

провоцирование разногласий между ключевыми мировыми игроками (США-ЕС, ООН, НАТО и ОБСЕ) и внутри отдельных государств/международных организаций относительно путей урегулирования украинского кризиса;

«подкуп лояльности» правительств и бизнес-сообществ (Венгрии, Словакии, Чехии, Болгарии, Кипра, Греции, Австрии, ФРГ, Франции, Италии, Испании, США и др.);

демонстрация военной активности, включая проведение учений ВС РФ. Поддержание постоянного напряжения в регионах стратегического приоритета для наиболее последовательных союзников США и Украины из числа европейских стран (Великобритания, государства Балтии, Польша, Румыния, скандинавские страны);

использование заинтересованности Запада в вопросах взаимного сотрудничества (иранский и сирийский вопрос, борьба с терроризмом и т. п.);

использование международных организаций, в частности Генеральной Ассамблеи ООН и ОПЭК, для продвижения выгодных Кремлю решений, в т. ч. связанных с порядком применения санкций;

поддержание интенсивного диалога со странами БРИКС и ШОС, а также Турцией и Саудовской Аравией.

Даже лидеры Беларуси и Казахстана рассматривают РФ как источник угроз для стабильности своего правления

Подытоживая, можно констатировать, что ожидаемое в IV квартале с. г. вхождение российской экономики в фазу острого системного кризиса с ощутимыми социальными последствиями, а также прогнозируемый затяжной (до 2017 года) ее спад в условиях сохранения противостояния РФ-Запад, санкций и низких цен на нефть, не рассматриваются В. Путиным как весомый фактор, что может побудить его отказаться от дальнейшей реализации экспансионистской политики в отношении Украины.

Несмотря на местами результативные попытки Кремля создать внешние условия для США, Франции, ФРГ и ЕС с целью выработки ими компромиссных решений по вопросу российско-украинского конфликта и отмены экономических санкций, а также активное продвижение Москвой варианта «замораживания» конфликта на востоке Украины, уже даже лидеры Беларуси и Казахстана рассматривают РФ как источник угроз для стабильности своего правления. В результате, это заставляет их все больше дистанцироваться от поддержки политики Кремля на украинском направлении.

 

Несмотря на ограниченные внешними санкциями и внутренними проблемами возможности, Кремль будет использовать все имеющиеся ресурсы для поддержания «горячей» фазы конфликта на востоке Украины в течение 2015 года путем сохранения группировки ВС РФ вдоль границы и непосредственно на территории нашего государства, продолжения военно-технической, экономической и политической поддержки самопровозглашенных «республик» с целью расширения подконтрольной боевикам территории как необходимого условия для системной дестабилизации ситуации в Украине и навязывания выгодных для Москвы вариантов урегулирования кризиса.

Схожі публікації